Мы испытываем негативный катарсис на краю цивилизации, на краю диалектики Просвещения, обрушивая всю науку и все наши изобретения в ностальгию по убитой природе. Мы также знаем, что для экологического металла важно строить всю систему звучания на реверберации — именно она создает пространственный, даже телесный опыт, который ты испытываешь, попадая в тронный зал, где на месте королей сидят семь волков (как в известном записанном сне Человека-Волка Зигмунда Фрейда).

Так и работы Дмитрия Каварги вполне вписывается в эту идею образной дистопической экологии. Его уже известный метод создания биоморфных фактур и рельефов дает ощущение скульптуры (и, в данном случае, живописи) как звукового, ландшафтного негатива с того пространства, где эти объекты появляются. Это скульптура, сформированная не в соответствии с медиальными особенностями (давление, вес, контрапост), а в соответствии с внешней выставочной атмосферой, где объем лепится длиной оттолкнутой волны, возвращающейся от стен выставочного места. Интересно, что Каварга, тщательно избегающий публичности, сам становится собственной скульптурой. Это — скульптура эха природы.

Борис Клюшников